Как дотянуться до звезды, чтоб не упасть и не разбиться? Памяти Майкла Джексона...

Американская «легенда» приезжала в Москву на два дня с единственным концертом, билеты на который давным-давно уже были раскуплены спекулянтами и вовсе исчезли лишь для того, чтобы появиться в день шоу метрах в двухстах от стадиона «Лужники». Никто не удивлялся — перекупщики совершали свой несложный маневр каждый раз, как в столице оказывалась какая-нибудь заезжая иностранная знаменитость.

А нам, обычным шестиклассницам из обычной спортшколы, и подавно не было до этого никакого дела, потому что мы были бедны, как… В общем, цена пропуска на шоу в 15 нерусских рублей вызывала у нас только скромную девичью улыбку.

Да, мы были нищими, несмотря на то что занимали весь пьедестал на чемпионатах города. Но тогда за это давали только грамоты и вазы из ближайшего магазина «Тысяча мелочей». Зато директор ездила на «Жигулях» и даже иногда любезно подвозила тренера до метро. Все, чем мы располагали — это космические амбиции, и то, что в бухгалтерии зовется «денежным документом», проще говоря — проездным. Отличным проездным билетом — единым на все виды транспорта. Одним на всех.

Ну, конечно же, мы понимали, что проездной не тот документ, с помощью которого попадают на концерты, но зато с ним запросто можно попасть в автобус или метро, чем мы и воспользовались, решив встретить мужчину нашей мечты в аэропорту. Потому как увидеть его где-то еще не было шансов.

Погода в тот поздний ноябрьский вечер выдалась превосходной. То ли дождь, то ли снег, то ли все это вместе сыпалось на наши крашеные многодумные головы. Ресницы слиплись, зато предусмотрительно положенная в несколько слоев фиолетовая губная помада (также одна на всех) выглядела по-своему привлекательно.

Да еще Марина! Какого черта она поехала с нами? Она никогда даже и не говорила о «нем», хотя она вообще редко разговаривала. Молчаливая, в черном спортивном костюме и куртке подружка стояла поодаль, словно тень. Она же ничего не увидит оттуда! «Эй, Марина, иди к нам! Мы чудесно расположились в пятом фанатском ряду от забора, ограждающего место посадки Его личного „Фэлкона“ от нас!» Но она оставалась непреклонной. Ну и фиг с ней!

Самолет задерживался, а мы покрывались инеем. Фанаты лишь изредка общались друг с другом, и со стороны могло бы показаться, что эти молодые люди из очереди на сдачу налоговой декларации. Кто-то в толпе включил магнитофон с его голосом. Я безуспешно пыталась отыскать в своих многочисленных карманах хотя бы что-то заменяющее носовой платок. И слава богу, что у Женьки нашлась жвачка — хоть какая-то работа желудку. С другими потребностями дела обстояли куда хуже, но покидать «козырное» место было бы глупо. «Если они не выключат свою вертушку, я убью их!» — переминаясь с ноги на ногу, хмуро процедила Женька.

«Фэлкон» приземлился спустя три часа. Прямо перед нами. Красивый самолет! Но его почему-то вывели в другую сторону. Позже по телевизору показывали, как он спускался по трапу и приветливо махал рукой. Кому, интересно?

Все удивленно переглядывались. Вокруг прокатилась волна возмущения, но буквально через несколько минут недовольный гул сменился неистовыми криками, которые слились в звук, похожий на вопль какого-то гигантского неземного животного.

Спустя мгновенье через наши головы в сторону летного поля, как снаряды, полетели цветы и мягкие игрушки, многие из которых, не достигая цели, попадали в забор и сыпались на первые ряды фанатов. Цветочно-игрушечный дождь! В голове что-то звякнуло.

«Джокер!» — заорала я и, вцепившись в плечи стоящего передо мной высокого молодого человека, подпрыгнула и повисла на его спине. Знал бы он, что на нем болтается первая красавица среди шестиклассниц средненькой школы 1143, то не стал бы так визжать! В те мгновения, отведенные мне до момента, пока ошалевший парень не сбросил меня с себя, как пиявку, я успела увидеть, как черный лимузин в сопровождении двух джипов охраны подъехал к воротам и, притормозив на долю секунды, резко дал по газам. Машина вырвалась из ворот и на всей скорости помчала по дороге к центру. Это все, что мне довелось лицезреть…

Толпа ринулась вдогонку. А мы с Женькой, словно придя в себя после оглушительного удара по голове, остались стоять на месте и разглядывали друг друга с любопытством. «Дети кукурузы», — наконец прошептала Женька фиолетовыми губами. Я улыбнулась в ответ такими же. Одновременно мы повернулись в сторону удаляющегося шума и… обмерли в тот же миг. Черный лимузин гнал по дороге. А за ним, буквально в нескольких метрах, держа дистанцию, бежала она… Марина! Я никогда в жизни не видела та-ко-го бе-га! Никто не видел! Юрий Борзаковский — просто ржавая колымага по сравнению с ней!

«Вот сволочь!» — заорали мы хором.

***

С годами безрассудство становится жестче. И вот ты ошибаешься и остаешься висеть на подъеме, попав на опасный участок горы. Песок. Ты неподвижна уже пятый час и ждешь вертолета под горячими лучами солнца. Чувствуешь, как плавятся плечи? Светило навсегда оставит на них свой след. Тебе еще долго ждать. Так о чем думаешь?

О том, что любовь несбывшаяся — сильна. Она не выдает себя, как взаимные чувства. Но бьет гораздо больней. И вот спустя много лет, идя по жизни своей дорогой, ты вдруг достаешь из памяти картинки воспоминаний о человеке. Таком далеком и незнакомом, но изменившем мир для тебя. И тебе не страшно ждать помощи…